бордель панель колхоз и падик а дальше будет монастырь заранее готовит Гомес псалтырь
Забыла сказать, что то, что принесла, актуально не только в отношении Штиров
6. Ваша критика никогда не подействует так, как вам хочется, но и не проскочит мимо ушей бесследно. Вам ни за что не покажут, что самооценка умирает с каждым словом. Если это когда-либо срабатывало и спасало от дальнейшей критики - могут и показать, но, как правило, Еси знают, что их "страдашки" не поймут и затопчут по дороге, поэтому их лучше хранить где-то внутри и выплескивать там, где их не будут трогать. ЧЭ ценностная, поэтому к эмоциям относятся ревностно, с вниманием, они - самоценность, просто отбросить и забить на все свои эмоции навсегда - значит предать себя.
Штирлиц заботится и оказывает помощь, искренне пытаясь сделать из Еся что-нибудь толковое, а Есь всем видом демонстрирует, что он глухая стена. Может поддакивать, может огрызаться, может злиться, может - насмешливо закатывать глаза. Что угодно, чтобы пережить бурю, не потеряв лицо. Но на самом деле ему будет больно. Потому что критика идет с сильных функций - с ЧЛ и БС, которые для Еся - болевая и зона страхов. И еще в Дельте ценностная БЭ, и если периодически, даже мимолетно, демонстрировать эту ценностность - в Есе может заговорить фоновая занудным голосом совести. Он чувствует, что обесценивает ваш блок ЭГО, даже если не в курсе соционики, и знает, что всем своим существом вас разочаровывает, - эта информация всегда считывается, - а вы к нему так хорошо относитесь, так страдаете(если он еще не разочаровался в БЭ этого мира)... но не может вести себя иначе, потому что и мерностей не хватает, и ценности не те, и неестественно это для него.
Штирлиц заботится и встречает глухую стену. Штирлиц ходит вокруг да около, потом приходит и пытается заботиться сильнее - вдруг дал слабину, недостаточно хорошо сделал. Оттачивает свои навыки в надежде, что рано или поздно его услышат и все будет хорошо. А Есенин прячется все глубже и глубже, мечтая о временах, когда Штирлиц "наиграется" и смирится с его безнадежностью, чтобы можно было быть плохим - но хотя бы неприкосновенным. Быть плохим он не любит, но если это единственный способ спастись - стремится его использовать.
6. Ваша критика никогда не подействует так, как вам хочется, но и не проскочит мимо ушей бесследно. Вам ни за что не покажут, что самооценка умирает с каждым словом. Если это когда-либо срабатывало и спасало от дальнейшей критики - могут и показать, но, как правило, Еси знают, что их "страдашки" не поймут и затопчут по дороге, поэтому их лучше хранить где-то внутри и выплескивать там, где их не будут трогать. ЧЭ ценностная, поэтому к эмоциям относятся ревностно, с вниманием, они - самоценность, просто отбросить и забить на все свои эмоции навсегда - значит предать себя.
Штирлиц заботится и оказывает помощь, искренне пытаясь сделать из Еся что-нибудь толковое, а Есь всем видом демонстрирует, что он глухая стена. Может поддакивать, может огрызаться, может злиться, может - насмешливо закатывать глаза. Что угодно, чтобы пережить бурю, не потеряв лицо. Но на самом деле ему будет больно. Потому что критика идет с сильных функций - с ЧЛ и БС, которые для Еся - болевая и зона страхов. И еще в Дельте ценностная БЭ, и если периодически, даже мимолетно, демонстрировать эту ценностность - в Есе может заговорить фоновая занудным голосом совести. Он чувствует, что обесценивает ваш блок ЭГО, даже если не в курсе соционики, и знает, что всем своим существом вас разочаровывает, - эта информация всегда считывается, - а вы к нему так хорошо относитесь, так страдаете(если он еще не разочаровался в БЭ этого мира)... но не может вести себя иначе, потому что и мерностей не хватает, и ценности не те, и неестественно это для него.
Штирлиц заботится и встречает глухую стену. Штирлиц ходит вокруг да около, потом приходит и пытается заботиться сильнее - вдруг дал слабину, недостаточно хорошо сделал. Оттачивает свои навыки в надежде, что рано или поздно его услышат и все будет хорошо. А Есенин прячется все глубже и глубже, мечтая о временах, когда Штирлиц "наиграется" и смирится с его безнадежностью, чтобы можно было быть плохим - но хотя бы неприкосновенным. Быть плохим он не любит, но если это единственный способ спастись - стремится его использовать.